А теперь еще система кондиционирования воздуха в торговом центре “Ходдридж” надумала сделать то же самое. Супермаркет начал превращаться в сауну.

Покупатели не дураки – быстренько удирали на улицу. А вот персоналу приходилось не только торчать в этой духоте, но и париться в форме, которую не снимешь.

Да и форма дурацкая, раздраженно думала Девон, поправляя свитеры, сложенные на прилавке отдела мужской одежды. Черный костюм, на карманах вышиты эмблемы “Ходдриджа”, белая блузка, чулки, туфли-лодочки на каблуках средней высоты – все это приемлемо зимой, но не сейчас.

В такой денек, когда кондиционер остался лишь приятным воспоминанием, казалось, что форму специально придумали для пыток. Блузка – из плотного полистирола – не дышала вовсе, а только прилипала к коже. Костюм – тоже из полистирола – был такой влажный, что клеился к рукам. А от удушающей жары ноги так распухли, что каждый шаг давался с трудом.

Да, мрачно отметила Девон, аккуратно складывая свитеры, настроение препаршивое. Хотя, если судить по замечаниям соседок по квартире, которые уже не раз сменились за три месяца, оно у нее давно такое.

– Честно, Девон, – сказала последняя из них всего несколько дней назад, – я бы на твоем месте вернулась и приперла к стенке того парня, из-за которого ты попала в такую передрягу, и одно из двух: или сказала бы ему, что я все еще люблю его, или врезала бы ему. Я думаю, после этого с тобой можно было бы общаться как с нормальным человеком.

– Никто не виноват в том, что произошло, – отрубила Девон. – И, кроме того, я никогда не любила его, а один раз уже врезала ему.

А надо бы еще разок заехать, с яростью подумала Девон. Но она не заехала. Подружка, возможно, права: вероятно, именно по этой причине злость до сих пор не проходила.

Эта злость поселилась в ее душе с тех пор, как она уехала из Нью-Йорка, что случилось ровно через час после того, как она строевым шагом вышла из того дурацкого ресторана и из еще более дурацкой жизни Райана Кинкейда. Она задержалась только, чтобы упаковать в чемодан свои вещички, а затем отправилась на автобусную станцию.

“Мне нужен один билет в один конец на ближайший междугородный автобус”, – сказала она девушке за окошком.

Вот так Девон оказалась в Чикаго. Какая разница, куда ехать? В то время существовали лишь те города, где бы ей меньше всего хотелось находиться: Сан-Франциско, например, или Нью-Йорк.

А Чикаго оказался ничего. Большой, шумный, безличный. Она нашла работу и жилье почти сразу же, в первый день. Оставалось надеяться, что скоро последние неприятные воспоминания о Райане Кинкейде уйдут из ее жизни навсегда.

Неужели еще совсем недавно ей казалось, что она влюблена в него?

Девон даже скривила лицо, складывая очередной свитер. Влюблена в Райана Кинкейда?

– Чепуха какая-то, пробормотала она сквозь зубы.

Ей нравилась сама идея влюбленности. Это было намного приятнее, чем признавать правду, что она хотела в постель к Райану Кинкейду с первого дня знакомства.

Да, хотела, ну и что? Секс оказался… развлечением. Вот именно, подумала она, резко, с хлопком швырнув очередной свитер в стопку, это слово как раз подходит. Развлечение. Все остальное: волшебство, налет таинственности, головокружительная радость – полная ерунда, результат ее воспаленного воображения.

Что же касается самого Райана, то, если бы ей привелось еще раз его увидеть, она бы… она бы поступила так, как советовала ей соседка по квартире: сжала бы кулак, откинулась назад и хорошенько врезала бы ему. После чего, может быть, перестала бы тратить так много времени, думая о нем, видя его в каждом высоком темноволосом незнакомце, слыша его голос…

– Добрый день, мисс.

Сердце у Девон перевернулось. Опять. Опять ей мерещится голос Райана. Черт бы его побрал!

– Мисс? Не могли бы вы мне помочь?

– Нет, – прошептала Девон, не поворачиваясь. – Нет, я не могу помочь вам. – Она прокашлялась, потому что у нее пересохло в горле. – Я очень занята, сэр. Разве вы не понимаете?

– Я понимаю, – произнес довольный мужской голос, – что вы очень неприветливая продавщица. И думаю, мне придется сообщить об этом менеджеру.

Девон сделала глубокий вдох.

– Ну и сообщайте, – огрызнулась она и резко повернулась. – Сообщайте, если вы… если вы…

О Господи!

Перед ней стоял Райан – высокий, красивый, такой, каким она его помнила.

– Дурак! – воскликнула Девон и… прыгнула к нему через стопку свитеров.

Смеясь, он поймал жену, поднял, одной рукой прижал ее запястья к груди, а другой подхватил ее под затылок, да ненароком задел заколки – они посыпались на пол, и волосы золотистым каскадом полились на плечи.

– Люби-и-и-мая, промычал Райан. Осталось только засветить мне в глаз разок.

– Ты – крыса! Горилла! Ты…

– Это что, новая манера приветствовать мужа?

Девон уставилась на него.

– Ты мне не муж!

– Черт побери, я твой муж! У меня в кармане лист бумаги, в котором это написано – черным по белому.

– Райан, разрази тебя гром, отпусти меня! Он только ухмыльнулся во весь рот.

– Не отпущу.

Девон извивалась у него в руках.

– От-пу-сти!

У Райана перехватило дыхание.

– Если ты будешь так вертеться, – тихонько сказал он, – у меня есть полное право положить тебя вон на тот прилавок и более наглядно продемонстрировать наше семейное положение. Краска залила ее щеки.

– Что ты здесь делаешь? И как ты вообще нашел меня?

– Беттина дала мне твой адрес.

– Беттина? Ты говорил с моей матерью? Он кивнул.

– Да. Да, говорил. Она скучает по тебе, Девон. Ей удалось убедить меня, что под толстым слоем косметики, блесток и мишуры находится женщина, которая хочет попытаться стать хорошей матерью. – Райан уткнулся носом в волосы Девон. – Господи, – пробормотал он, – я почти забыл, как ты великолепно пахнешь!

– Ты до сих пор не объяснил, что ты здесь делаешь, Райан.

– Ну что, по-твоему, я здесь делаю? Я приехал, чтобы найти тебя и увезти домой.

– Я дома. Я сейчас живу в Чикаго. Райан улыбнулся.

– Твой дом – в Нью-Йорке, со мной. Легкая дрожь пробежала по коже Девон. Не надо, подумала она, не надо. Не подавай мне надежду.

– В чем дело? – спросила она вслух. – Твои адвокаты нашли какую-то ошибку в контракте?

– В каком еще контракте?

– Не надо со мной играть, Райан. Ты очень хорошо знаешь, в каком контракте, и я предупреждаю тебя: мне наплевать, что они там нашли неправильного. Я дожила в твоем доме до самого конца срока…